Мурзик
Уже и не помню, по какой причине, но понадоби­лось мне как-то в транспортный цех. Скорее всего, автобус заказать. Да это и не важно. Факт в том, что я там оказалась. Было лето. Жаркое до такой степени, что в воздухе удушливым ароматом витали испарения плавящегося на солнце асфальта. Так то в городе, где зеленые насаждения хоть как-то поглощали эту па­кость …. А на территории, прилегающей к  транспорт­ному цеху, и вовсе нечем было дышать. В букете этих благоуханий четко прослеживались запахи масел и других нефтепродуктов.  Иду, а в голове только одна мысль, где бы найти такой оазис, чтобы можно было вдохнуть хоть глоток чистого воздуха,..  и в этот мо­мент до моих ушей доносится жалобный плач. Огля­дываюсь, но не вижу ни одной живой души - все по­прятались в спасительную тень помещений. Может, показалось?

И потом, кто это  может так по-детски, даже по-младенчески, плакать на территории предприятия с пропускным режимом?! Только  соби­раюсь продолжить свой путь - плач… где-то рядом. Кручу головой во все стороны - никого! Продолжаю движение к воротам цеха. Плач…. Ну, просто совсем близко. Приглядываюсь и вижу какое-то движение в масляном пятне на асфальте. Нагибаюсь. О, Боже! Там копошится крошечный котенок, грязный, страшный, как божий грех. Еще и лапочки толком его не держат - расползаются в разные стороны.
Осторожно беру двумя пальцами за шкирку этого зверя и иду в цех.
- Мужики, кому подкинули ребенка? Кто согрешил на стороне? - задаю сходу я вопрос всей компании транспортников, находившихся в помещении. В ответ жеребячье ржание. Каждый кивает на соседа.
- Ладно, не хотите признаваться, дайте хоть ветошь чистую. Надо же как-то это дитя доставить к новому месту жительства.
- А куда ты потащишь грязь эту?! - услышала я чей-то вопрос.
- Куда-куда… домой, разумеется! Детских домов для котят вроде бы нет. А грязь - это дело наживное и проходящее. Вымою! - отвечаю я.
- Ненормальная! - опять изрек тот же голос.
- Вот уж, Америку открыл, Колумб! - ответила я и завернула котенка в полученную только что ветошь.
Приезжаю домой и первым делом «стираю» это чудо. И оно им (чудом) и оказалось! Это был серый или не серый не то тигренок, не то щуренок в белых носочках и с манишкой. Почему затрудняюсь найти разницу между тигренком и щуренком? Очень просто! От хребта этого звереныша начинались черные по­лосы, которые постепенно переходили сначала в пунк­тир, а под конец - в точки. И вся эта красота распола­галась на фоне какого-то защитно-щучьего цвета. Из мурзатого крошечного комочка вымылся очарователь­ный котенок. За его первоначальный внешний вид мы его назвали Мурзиком. В общем, в доме появился зверь породы Дворовый кот. У детей, когда они верну­лись со службы (одна из школы, а другой из детского сада) случился приступ неописуемого восторга!
Но восторг восторгом, а ребенка надо было рас­тить. А как это делать, если он есть из блюдца еще не умел? Или не хотел. Или то и другое. А сосок таких тогда не было. Пипетку он отверг категорически… Проблема! Или заморим ребенка голодом, или надо что-то придумать. Придумали! Свернули бинтик тру­бочкой и, обмакнув его в молоко, сунули под нос (нос, конечно, громко сказано - пуговка  и то больше) этой привереде. И, о чудо, оно стало эту гадость сосать! Бррр… Но ничего не поделаешь, другого выхода у нас не было. А этот «выход» впоследствии вышел нам бо­ком. Нет, не в прямом смысле. Не боком, конечно. Одеждой. Он потом всю свою жизнь сосал нашу одежду. Мы все ходили мокрые. Особенно ему нра­вился рубчик, имитирующий стрелку, на спортивном трико мужа. Это было самым большим лакомством для нашего кота. А вот трико после этой процедуры выгля­дело, мягко скажем, неприлично. Но это всё присказка. Сказка будет впереди.
Время тикало. Котик рос. Как-то сразу выясни­лось, что этот гурман просто обожает драники. Об этом его пристрастии узнали соседи по лестничной клетке. А квартир на ней (этой самой лестничной клетке) было аж шесть. Много, если сравнивать с количеством котов на той же территории. Их было… один Мурзик. В каждой квартире жили молодые семьи с детишками, которые приходили в гости к нашему любимчику. Вот они-то и разнесли по своим семьям эту информацию. Короче, периодически в нашу дверь звонили соседи и с порога кричали:
- Мурзик, Мурзик! Драники есть!
Усатый драникоед летел на этот вкусный зов пу­лей. А у пули хвост торчал трубой. Вообще-то, его все просто обожали. Ежедневно этот усатик в манишке хо­дил через лоджию в гости к соседям, живущим за стен­кой. Молча, без предупреждения уходил, и так же вне­запно возвращался. После этих его похождений от него несло духами на весь дом… Интересно, чем он там за­нимался?! Он, словно эквилибрист, шел по перилам, а вслед ему смотрела хитрющая, улыбающаяся физио­номия соседки. Так их тайна тайной и осталась до сих пор.
Но! Если рассказывать, то надо же обо всем, правда? Ну, хотя бы о том, что помнится. Так вот. Нас безумно умиляла его манера принимать пищу. Этот процесс просто едой назвать нельзя. Именно - приня­тие пищи! Видимо, позабыв напрочь о своем пролетар­ско-люмпенском происхождении, ему казалось, что он каких-то там монарших кровей. НИКОГДА он не позволял себе лазить по столам. И никто его к этому не приучал. Сам дошел. Хотя, логику его понять можно: если мы этого не делаем, то, чем он хуже?! Но это не самое интересное. Он никогда не наклонял голову к тарелке. Брал кусочки рыбы лапой и отправлял их в рот… Вот такой интеллигент… помойных кровей.
Была у парня фишка одна. Обожал сидеть на зад­них лапах, передние скрестив на груди. Этакая све­чечка щучьей окраски. Делал он это в двух случаях. В первом из них, он являлся артистом, за которым из окна наблюдали зрители в составе нашей семьи и сосе­дей.
На лоджии, прямо у окна, стояла тумбочка, а дом располагался а непосредственной близости от проспекта, по которому двигался транспорт. Так вот, этот любознательный парнишка, сидя в позе свечки на этой балконной мебели, наблюдал… нет, не за транс­портным потоком. Он выбирал какую-нибудь машину с левой стороны и провожал ее взглядом, пока она не скроется из виду справа. В общем, за окном торчала кошачья свечка с медленно поворачивающейся голо­вой. Проведет одну машину, поворачивает голову влево, чтобы встретить следующую. И так до беско­нечности. Вернее, не до бесконечности, а пока его не отвлекут вкусняшкой. Зрелище было завораживаю­щим. За окном кот любуется автомобилями, а перед окном толпа зевак таращится на кота. Вопрос: кто же умнее?
Теперь о втором случае. Эстетом он был, этот наш Мурзик. Очень любил цветы нюхать.

Была у нас высо­кая ваза для гладиолусов. Как только в ней появлялись цветочки, котик садился рядом в эту свою свечечную позу, закрывал глаза и нюхал, нюхал, нюхал… Прям, наркоман цветочный! Нанюхивался, бывало, до такой степени, что падал на бок. А к комнатным растениям у него было вообще особое отношение. По его мнению, все должно было быть порознь: цветы отдельно от горшков; горшки отдельно от грунта. Но все рядом… на полу под подоконником. Эстет и ботаник!
С раннего детства Мурзик очень интересовался телевидением. А если совсем точно, то телевизором. Очень ему нравилось смотреть хоккей. Мало того, он активнейшим образом принимал участие в игре. Но мы так и не поняли, в каком качестве он себя представлял в ней. Скорее всего, все-таки вратарем. Уж больно ста­рательно он пытался поймать шайбу.
Но это все ерунда против его заинтересованности бегущей строкой внизу экрана. Сначала он пытался буковки ловить прямо там. Не вышло. Убегали. Тогда он попытался их поймать на выходе… с другой стороны телевизора. И правильно! Куда-то же они должны убегать! Но, кроме крышки пластмассовой, он и там ничего не нашел.
- Ага, - подумал кот,- надо их выловить на входе!
Но и там, увы, была та же пластмассовая крыш-ка… очень парень расстроился. Долго занимался он исследованием этого феномена, но потом плюнул на это дело. На фига время попусту терять, когда косяк еще не весь ободран?!
О косяке позже. Пока еще чуть-чуть о телевизоре. Интереснейший случай, доложу я вам! Он еще раз подтверждает истину о том, до какой же все-таки степени чистоплотный зверь кот. Однажды котяра дрых на своем любимом месте, а именно - на телевизоре. Передавали последние известия. С экрана вещал Генеральный Секретарь ЦК КПСС Михаил Сер­геевич Горбачев. То ли голос его котику понравился, то ли диалект показался необычным, но он проснулся и свесил свою башку вниз. Заинтересовался чем-то. А потом старательно стал стирать… родимое пятно со лба генсека. Видать, непорядком оно ему показалось.
Теперь о косяке. Нравилось этому босяку точить свои коготочки о косяк при повороте коридора на кухню. Мы долго не делали в связи с этим ремонт. Но пришло наконец-то то счастливое время, когда кот ос­тавил этот угол в покое.
- Ура! - подумали мы и переклеили обои.
- Ура! - подумал кот, - есть что драть!
В тот же день он привел косяк в прежнее состоя­ние и больше к нему не подходил. Из чего мы сделали вывод, что этот угол, с точки зрения Мурзика, должен выглядеть именно так!
Как-то навещала я маму. Прозвенел дверной зво­нок. Открыли дверь. На лестничной площадке стояла соседка, а рядом с ней очаровательный пес. Черный средний пудель.
- Вот, - говорит, -  увязался за мной на улице. А что с ним делать не знаю. Домой взять не могу. Свекровь категорически против.
Где кот, там и собака. Притащила я в дом еще од­ного зверя. Так у нас появился артист-Бимка. О нем когда-нибудь будет отдельная история. Он достоин того. А сейчас речь о коте. Принял его кот, но очень удивился:
- На фига она тащит в дом всякую живность?!
Мне кажется, что именно это он и подумал. Ну, да ладно! Поехали дальше. Подружились кот и собака, полюбили даже друг друга. Спали вместе в одном кресле. Пес сворачивался калачиком, а кот устраивался в «гнезде» из собачьих лап и зарывался в черные куд­ряшки. Но вожаком стаи, безусловно, был Мурзик. Псу от него частенько доставалось за фамильярность. Вот, например, спит котяра в кресле, а собаке скучно. И что делать? Бимка подходит к сонному коту и осторожно тянет зубами его за лапу. Тот, не открывая глаз, другой конечностью отвешивает обидчику пощечину. Но когти застревают в собачьей шерсти и Мурзик с начала с мучениями высвобождает конечность, а потом долго, брезгливо ее отряхивает. Пес не успокаивается. Тянет за другую лапу. Получает в морду свободной. Тогда берется за хвост… Кот хватает эту наглую морду двумя лапами, а зубами впивается в собачий нос. По­том долго отплевывается и отряхивает лапы. И это все он проделывает, не открывая глаз. Нельзя тревожить их Величество! А вот, если на него Бимка внимания не обращал, то было еще хуже. Мурзик разгонялся и ле­тел стрелой с дивна на кресло, с кресла на другое кресло и обратно тем же путем, отвешивая на ходу оп­леухи собаке. Вот такой противоречивый был кошак!
Противоречивый-то, оно, конечно… Но до чего же умен был, собака! Ой! Простите! Кот.
Над диваном в зале висело бра. Очень удобно, ежели почитать на сон грядущий. Так вот в том бра вместо выключателя бол­талась цепочка с хрусталиком на конце. Котику очень нравилось играть с этим блестящим хвостиком. В один прекрасный день (или вечер - не помню) этот хруста­лик застрял межу когтями зверя. Мне стало весело,  и я дернула его лапой за этот хвост. В бра загорелась лам­почка. Кот задумался. Потом абсолютно осмысленно поймал хрусталик еще раз и … дернул! Свет зажегся. Все! Началось! Читаешь книжку - на самом интерес­ном месте гаснет свет. Спишь, а посреди ночи над твоей головой загорается лампочка. Беда! Но веселая беда. Кроме смеха - никаких последствий!
А однажды он решил поспорить с мужем моим на предмет, кто умнее и смекалистее. Ох, и поучительная же история! Секция у нас в зале была высоченная, а рядом стояло пианино. Так вот на том музыкальном инструменте впритык к секции находился музыкаль­ный центр. Как будто специально для кота ступеньку поставили. Этот паразит с него прыгал на секцию, от­рывал там кусок обоев, разрывал его на мелкие ку­сочки размером с конфетти и по одному сбрасывал их на пол. Возьмет в рот, плюнет и смотрит, как он летит. Только эта «снежинка» приземлится, он запускает в полет следующую. А назад он возвращался тем же маршрутом. То есть, с этой высоты прыгал на музы­кальный центр. Физику все помнят? Я про ускорение свободного падения… Вот я и говорю мужу, что цацку эту музыкальную надо бы передвинуть на противопо­ложный край пианино. Жалко же. А тот уперся и ни в какую! Стал с котом воевать. Опять сам собой напра­шивается вопрос по поводу ума… Так о чем это я? А я это о том, что этот отец семейства положил на тот край секции кусок картона с выпуском солидным наружу. Имелось в виду, что он коту не даст запрыгнуть. Мур­зик посмотрел на это безобразие и выругался. Потом задумался. С ворчанием стал прохаживаться вдоль секции туда и обратно. Размышлял! Вдруг он замол­чал. Запрыгнул на пианино, как-то изловчился и стянул картон вниз. После этого он с радостным воплем за­прыгнул на секцию, оторвал кусок обоев… дальше вы знаете. Говорю:
- Передвинь центр. Этот парень умнее нас всех, а ты решил с ним справиться в одиночку. Он все равно победит.
И что вы думаете? Не передвинул. Положил, вме­сто картона, огромный кусок фанеры… Кот опять вы­ругался. Опять задумался. Снова стал ворчать, проха­живаясь вдоль секции. В один прекрасный момент раз­дается победный вопль, Мурзик прыгает на музыкаль­ный центр, подпрыгивает и башкой сбивает фанеру. Та, не будь дуррой, летит прямо на музыкальный центр. А кот, разумеется, на ее место. Дальше все по старому сценарию о снежинках.
- Тебе совсем не жалко свою игрушку? - возмущаюсь я, - да убери же ее в конце концов!
И что? Этот взрослый человек ставит стул, зале­зает на него и к секции прибивает гвоздиками картон… Мурзик расстроился. Задумался парень надолго. Хо­дил, тоскливо смотрел наверх, то жалобно мяукал, то ворчал. Кажется, человек победил-таки кота! Этот вот самый человек с этим самым котом на плече заходит в комнату и останавливается в дверном проеме. Мурзила прыгает на дверь, с нее на секцию, летит к картонке и разрывает этого своего врага когтями в клочья. А по­следним аккордом в этой музыке кошачьего реванша был удар лапой по ненавистному препятствию на пути к счастью. Картонка летит на музыкальный центр… Оказалось, что на дверь запрыгивать очень удобно не только с отцовского плеча, но и с подлокотника кресла. Все! Кот победил! Музыкальный центр переехал на другой край пианино.
Вот такой был у нас Мурзик. Как-то раз он пропал. И у соседки его не было. Но в тот же день мы его на­шли. Упал, бедняга, с седьмого этажа. Но ничего. Обошлось. Спустя некоторое время, он опять исчез. Мы его долго искали, но безрезультатно. И только семь лет назад мне рассказала дочь, что они с сыном обнаружили его, сбитого машиной, на проспекте и по­хоронили. Но решили мне об этом не рассказывать - подарили надежду…

Кот мой и рассказывала про него я, а вот рисунки Кати Кропоткиной.